Поэзия

Гиза

 

Среди песков, как маяки пустыни,

Неустрашимо стражами стоят

Три дома мертвых с древности доныне

И взор туриста томного манят.

Снимая экзотические виды,

Анналы жизни чтоб запечатлеть,

Он прах лишь у подножья пирамиды,

Живущий только, чтобы умереть.

Да, каждый удостоится гробницы,

Пусть не такой огромной, как Хеопс.

И в «Книге мертвых» многие страницы

Прольют потоки горестей и слез.

Пока же зри на храмы – пропуск в вечность,

И совесть-сфинкс пусть бдит у сердца врат.

Строй пирамиду жизни скоротечной,

Чтоб преградить себе дорогу в ад.

20 мая 2010

 

 

Alea jacta est

 

Уж солнце клонилось к закату,

Закрылись цветов лепестки.

Уставшие за день солдаты

Увидели блестки реки.

Разбили здесь лагерь у брода.

Уснули. Но Цезарь не спал.

Смотрел он в прозрачную воду,

И разум его рисовал

Картины величья и славы,

Обилье лавровых венков,

Триумфы, лихие забавы

Достойные разве богов.

Он видел пурпурные тоги

Униженных знатных римлян.

Вздохнул. Сердце сжалось. О, боги!

Для них он лишь дерзкий смутьян.

Он думал о Риме далеком,

О мощи его колоннад,

О том, как расправе жестокой

Подвергнет упрямый Сенат.

Метался его скрытый гений

И тайную месть замышлял –

Как встанет Помпей на колени…

Давно Гелиос уж вставал…

Плескался пред ним Рубикон.

Как стал он противен и тошен!

Звук горна. Подъем, легион!

На Рим! Решено! Жребий брошен!

1990-е

 

 

Пир Нерона

 

Нерона пир. Какою краской

Его размах нарисовать?

Людей смеющиеся маски

Слепить, чтобы затем сломать.

Художник! Ты владеешь правом

Оскал эпохи передать.

Ее распущенные нравы

Одним мазком бесстыдно снять.

Иди, гуляй по закоулкам,

Где раб с кинжалом за углом,

Где шлюхи стон несется гулко.

Но вот и цель. Желанный дом.

В роскошных белоснежных тогах

Идут сенаторы и знать,

Чтоб пред очами полубога

С собачьей верностью предстать.

Гостей встречают у порога

И в зал ведут, где пир грядет.

Все здесь красиво и не строго,

Вино рекой, еды не счет.

Играют греки на кифарах,

Остро риторов мастерство.

А кто-то, разбредясь по парам,

Другого гладит естество.

Бойцы кулачные дерутся

Вокруг властителей огня.

Гимнасты прыгают и гнутся,

Как все, повадки восприняв.

Нерон лежал, вина пил мало,

В прекрасный гладкий изумруд

Смотрел на всех гостей устало.

– Петроний! Знаешь, нынче труд

Я совершил совсем немалый, –

Закрыл глаза, чтоб вспомнить мысль.

Открыл. Пригубил из бокала.

– Мне муза продлевает жизнь!

Придворный трепетно склонился,

В ладони хлопнул пару раз.

И тишины звук воцарился,

Вмиг оживленный шум угас.

Нерон поднялся, взглядом тусклым

Окинул пьяные тела.

– Сегодня мне явилась муза,

И я явлю ее дела.

Толпа ему рукоплескала.

– Гимн удался, – пел хор льстецов.

И шел бокал вслед за бокалом,

Из умных делая глупцов...

Уж Гелиос задорно мчался

Обратно Гею пробуждать.

А здесь, кто всё со сном сражался,

Кто продолжал беспечно спать.

Нерон мечтал, в его виденьях

В огне великий Рим пылал.

Всё! Прочь презренные сомненья!

Он жертву музе возжелал.

Окончен пир. Как поле брани

Смотрелся зал из груды тел.

Рабы бродили меж рядами

И издевались, кто как смел.

Художник! Смешивай палитру!

Ее опять пришла пора.

Огонь слизал в извечном ритме

Тот прежний Рим, что был вчера.

22 ноября 2006

 

 

Святослав

 

Князь-воин. Бесстрашно, как барс, рвался в

                                                         битву

С врагами. Желал вкус победы познать.

Хазар разгромил. Сотвори-ка молитву!

Княгиня! С Булгарией сын ведь пошел

                                               воевать.

Мечтал претворить грандиозные планы,

Но страшную смерть на Днепре он принял.

И хан печенежский, властитель коварный

Из черепа чашу златить приказал.

1990-е

 

 

Великие вехи Петра

 

Учение в Англии…Первые вехи…

Стрелецкие бунты…Весь флот на Азов…

В Воронеже – верфи…Полки для потехи…

Созданье затем регулярных полков…

Лесная, Полтава, Гангут, мир в Ништадте…

Низвергнуть все с корнем, что было вчера!

Реформы. Синод и коллегии с штатом…

Заводы…Россия эпохи Петра!

1990-е

 

 

Рыцарь

 

Скача галопом, рысью, едя шагом,

Скрыв бесов в ребра, в мысли, в седину,

То полем, то рекою, то оврагом

Спешит бесстрашный рыцарь на войну.

 

Что ждет его – забвенье иль бессмертье,

Обед стервятников иль золото гробниц?

Там позади – жена, хозяйство, дети.

Там впереди – лишь прорези бойниц.

 

Где пасть ему – под Иерусалимом,

Константинополем, деревнею какой?

Или вернуться гордым и счастливым

Чтоб в вотчине вновь обрести покой?

 

Ну а пока благословленный Папой

С упрятанным под латами крестом

Он мчит вперед, чтоб после тихой сапой

Иль штурмом поживиться форпостом.

 

Как Бог его судьбой распорядится?

Каким узлом судьбы нить сплетена?

История в открытую страницу

Уж скоро начертает письмена.

22.05.2010

 

 

Библейские сказания

 

* * *

 

Усталый Иосиф, придя домой с поля

Марию в блаженстве застал.

Сказала: – Возрадуйся, Господа воля!

С тобою нам Сына он дал!

Царь Ирод тогда сей державою правил.

Волхвы сообщили ему:

– Родился Царь, кротостью духа прославлен,

В смиренном бедняцком дому!

А после пошли за звездой Галилейской,

Готовы пройти полземли.

Закончив свой путь, они золото, смирну

И ладан Ему принесли.

И Ирод указ дал, не дрогнуло сердце –

Убить всех детей до двух лет.

Но Бог не оставил Марию с младенцем,

Бежали они в Египет…

 

 

* * *

 

Блаженны смиренны и кротки

Живущие в келье своей…

Туман. Очертания лодки.

Рыбачит апостол Андрей.

Туман колыхался вуалью,

Укрыв очертанья холмов

Невыносимой печалью.

Объятый смятеньями снов,

Андрей вспоминал ту вечерю,

Вино, скорбный облик Христа,

И чье-то молящее «верю»,

Горящие чьи-то уста.

– Из вас кем-то предан Я буду, –

Сказал Он. И каждый шептал.

– Не я ли равви? – вопросил и Иуда.

Ответил ему: – Ты сказал.

Он вспомнил Учителя притчи,

Его исцеленья больных,

Всю кротость и вместе величье

Того, кто пришел ради них.

Он вспомнил страданья Марии

И всех лобызающих крест,

Распятие Бога-Мессии

И гром из разверстых небес…

1990-е

 

 

Мгновение

 

Люди подобны листьям.

Следите за этой мыслью.

 

Листья летают, кружатся,

Столкнутся друг с другом, подружатся

Покружатся миг и расстанутся,

Лишь горечь утраты останется.

 

И люди невольно касаются

В стремительном жизненном танце

Ближнего, мимо летящего

Из прошлого в настоящее.

 

Но бешено кружатся листья,

Падают в разные стороны.

Сиюминутность единства.

Бесконечность оторванности.

2000-е

 

 

* * *

 

Спокойной ночи, звезда!

Доброе утро, рассвет!

Дня мы приветствуем дар,

Шлейф из потерь и побед.

Вновь пробудился вулкан

Лаву людскую излить.

Всяк растворится в веках,

Прахом замрет. Будет жить

В роде, твореньях души,

В том, что успел натворить.

Радоваться не спеши.

Рвется коленная нить,

Рушатся мифы, дома,

Книги и имя горит –

Это людская молва

Вынесла строгий вердикт.

Тихо захлопнулась дверь.

Это еще не конец.

Бродит по улицам Зверь,

Точит затворы сердец.

К многим ключи он нашел,

Сетью окутал грехов.

Мысли страстей факел жжет,

Гнет углубляя оков.

Хлещет холодная кровь

Из человеческих труб.

Тихо струится любовь

В складках двух любящих губ…

Вспыхли огни сигарет

Белый растекся блин.

Волны реки несут бред

Дня, перешедшего в дым.

Сотни и тысячи лет

Сгинут, куда – нам не знать…

Звякнет будильник-рассвет,

Все повторится опять.

2000-е

 

 

* * *

 

Рожденный ползать, летать не может.

Ползи же, милый друг, ползи.

Свобода птиц пусть не тревожит

Тебя. Блаженство отыщи в грязи.

Беседуй с мудрыми кротами,

Учись гипнозу у змеи

И под опавшими листами

Безмолвно спрячь мечты свои.

Минует время. Как и прежде

Метель заменит буйство трав

Там, где погребена надежда

На миг полета в небесах.

2000-е

 

 

Путь

 

Пронзен веками медный Будда,

Тысячелетьями звезда.

Мы все явились ниоткуда,

И все исчезнем в никуда.

 

Угрюмый пафос этой рифмы

Страшит бессмысленностью дней.

Добро и зло. Реальность, мифы.

Все поглотит страна Теней?

 

Но это все пустые страхи,

Когда ты не один идешь.

Минуя пропасти во мраке,

Судьбы рисунок создаешь.

 

Ведь, Боже мой, какое чудо

Идти вперед к руке рука

С той, с кем явился ниоткуда

И с кем исчезнешь на века.

2 апреля 1999

 

 

Невидимое

 

Бессонница как клещ вцепилась в горло.

Не отпускает, мучает меня.

И в этом крике сердца непритворном

Нет ни любви, ни жизни, ни огня.

 

Лишь пустота – Харон в мицелий жизни.

Лишь боль – детерминанта суеты.

Меня ведут вперед к последней тризне

Через судьбы горящие мосты.

 

Но жажду отблеск я отбросить в завтра

И наследить в круговороте лет.

Ведь смерть она загадочна, внезапна.

Вчера герой, сегодня ты скелет.

 

И в этой гонке за путевку в вечность,

Которую нельзя притормозить,

Одна любовь, пусть даже скоротечна,

Нас вдохновляет, чтобы дальше жить.

 

Ее лучи не жгут, а нежно гладят.

Ее глаза не сверлят, а скользят.

И хочется минуты этой ради

Идти вперед и не смотреть назад…

 

Бессонница как клещ вцепилась в горло,

Заставив свет и тьму сразиться вновь.

И в этой схватке вечной чудотворно

Как Феникс снова восстает любовь.

16 мая 2010

 

 

Движение

 

Минута за минутой,

За часом новый час.

От суток и до суток

Проносит время нас.

 

Одна, две, три недели

И месяцев чреда.

Полгода пролетели.

Года, года, года.

 

Глядь, и десятилетья

Ушли. И новый век…

С рождения до смерти

Неумолимый бег.

2010

 

 

Сказка осени

 

Странный туман усыпляет

Землю, людей, небеса.

Город листвой облетает.

Время творить чудеса.

 

Время понять и осмыслить

То, с чем боролся вчера.

Стаи проснувшихся листьев

Ищут земного одра.

 

Ищут влюбленные пары

Тайну в аллее ночной.

Томные осени чары

Бродят у них за спиной.

 

Бродят уныло по скверам

Редких безумцев мечты.

Осень, надежда и вера

Осень, свобода и Ты.

1996